В детской Хиро застал Дуо, играющего с малышом с какими-то рамками и фигурками разнообразной геометрической формы.
- Это ещё что за такое? – удивлённо спросил он. – А ты разве не провожаешь Лави?
- Ага, прямо до Флоренции. А что, тебе так не терпится от меня избавиться? – вопросом на вопрос ответил Дуо.читать дальше
– А это, - он показал на формочки, с которыми с удовольствием возился маленький Хиро, - формы и вкладыши Монтессори . Мария Монтессори (31 августа 1870 - май 1952 гг.) – знаменитый итальянский педагог, врач (первая в Итали женщина-врач), философ, автор особой развивающей методики, направленной на развитие у детей сенсорики, т.е. чувственного восприятия. Детям очень полезно возиться с такими штуками – об этом написано в разных педагогических журналах. Хочешь к нам присоединиться?
- Я лучше почитаю, - проворчал Хиро.
- Ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!!! Поиграй с малышом. Мне надо кое-что сделать.
- Надеюсь, это твоё “кое-что” достаточно важно для того, чтобы передать свои прямые обязанности мне?
- Да, очень! Спасибо! Я тя лю!!! – скороговоркой крикнул Дуо, убегая в спальню.
- Повтори это ещё раз и помедленнее.
Щёки Дуо слегка порозовели, но он отрицательно помотал головой.
Всю оставшуюся часть дня Максвелл что-то строчил, удобно устроившись на ковре с ноутбуком, подложив под себя подушку для большего комфорта.
- Ты там что, философское эссе пишешь? – наконец, не выдержал Хиро.
- Нее, это важнее.
- Значит, литературное.
-Тип того.
- Неужели тайный дневник? – с притворным ужасом спросил Хиро, наблюдая за реакцией напарника.
Дуо дёрнулся, замер. На лице у него было испуганно-растерянное выражение. “Неужели нашёл?!”. Его мысли читались легко – словно были написаны трёхметровыми неоновыми буквами.
- Н-нет, - наконец, выдавил он из себя. – Меня лично это не касается.
- А кого же тогда?
Но Дуо, целиком погрузившись в процесс написания, его вопрос проигнорировал.
~*~
Во вторую половину дня небо расчистилось и выглянуло солнце. На улице стало гораздо уютнее. Близился вечер.
Смеркалось. Закат окрасил небо яркими красками, палитре которых мог бы позавидовать любой художник. В последних лучах заходящего солнца, ещё золотивших кроны дальних деревьев, розовели облака, на совсем ещё сиреневато-синем небе кое-где начали появляться первые звёздочки.
“В такую погоду лучше всего сидеть у реки”, – отстранённо подумал Хиро, невольно засмотревшийся на пылающий закат, укладывая малыша. – “Там такое спокойствие и умиротворение…”
Уже и малыш уснул, и закат догорел, а Дуо всё ещё сидел на прежнем месте, в обнимку с лаптопом. Не осмелившись его беспокоить, Хиро решил понаблюдать за другом со стороны.
В комнате темно. Монитор, изредка мерцая, бросает блики на лицо Дуо. Волосы его полураспущены и свободно лежат по плечам. Пара прядок упала вперёд, и, слегка завиваясь, ниспадает на грудь. На губах блуждает задумчивая улыбка.
Продолжаем наблюдение.
Сколько ещё, оказывается, не знает о нём Хиро! Вот он, задумавшись, хмурится и прикладывает палец к губам. Почему-то всегда левой руки. Никогда раньше не замечал, что, находясь в задумчивости, или смущаясь, Дуо накручивает чёлку на палец. Поднял глаза вверх, слегка закусив губу, - неужели на потолке что-то написано? Щёлкнул пальцами и улыбнулся. Ой, похоже, и правда там было написано! Пальчики так и порхают над клавиатурой. Забавно. Словно на пианино играет! Глаза сияют. Похоже, он что-то задумал. Или нет?
Ага, улыбается. Это песня. Сейчас будет напевать. Напевает тихо-тихо, едва слышно, - видно, не хочет беспокоить других. Похоже, любимая им “Life in mono”. Если бы не ребёнок, спящий за ширмой, он наверняка пел бы громче. Вечно он заботится о других.
Опять остановился. Хитро улыбнувшись, заправил волосы за уши, продолжает писать. Значит, начал новый абзац или страничка закончилась. Он всегда так делает.
Даже странно, как такие, незаметные на первый взгляд, привычки, мелочи могут составлять образ близкого человека.
То ли подойти и сесть рядом – интересно ведь, что он там пишет? Можно попробовать…
- Можно я посмотрю, о чём там? – спросил Хиро, обнимая Дуо за талию со стороны спины, пристроившись рядом.
- Да-да, конечно… - на автомате пробормотал напарник.
– Ой! Только не надо меня так больше пугать, - добавил он, вздрогнув.
- Извини.
/А сердечко у него забилось часто-часто! Неужели и правда напугал?/
- На улице уже совсем темно… - удивлённый взгляд в окно. - Малыш спит?
- Да, уже довольно давно.
- То есть… Выходит…
- Ага, ты пишешь почти весь день. Так и не сказав мне, о чём там, - укоризненно сказал Хиро, утыкаясь носом в затылок Максвелла.
- Ой, прости, сейчас объясню. Только вот…
Зов далёких предков из глубин желудка заставил Дуо смущённо замолчать.
- Блин! Да мы же не ужинали! – хлопнув себя по лбу, воскликнул Юи.
- Как, и ты тоже? – удивился Дуо.
- Ясен перец! Иначе смысл мне говорить “мы”? Я, в отличие от некоторых, не страдаю манией величия.
- Ага, ты ей наслаждаешься! – подмигнул Дуо.
- Бака! – Хиро легонько щёлкнул его по носу. – В одиночку есть скучно. Идём в спальню. У меня кое-что заныкано на “чёрный-чёрный день”.
- А почему не на кухню?
- Потому что там вечно кто-нибудь толчётся, а я не хочу видеть никого, кроме тебя.
- А, ну тогда ладно…
На “чёрный-чёрный день” было заныкано печенье с колой. Едва Дуо впился в печенье, Хиро полез в компьютер.
- Ну и что там у нас? О, “Письмо, типа”. Хорошее название для доклада Кью о нашей деятельности.
- Это не доклад! – возмущённо пискнул Дуо. – Это письмо любовное для Реленки!
- О боже! Не говори мне! Ты любишь Реленку?! – притворно испугавшись, отшатнулся Хиро.
Это не моё, а от Лави, - ответил Дуо, положив руку на плечо Хиро. – Точнее моё, в смысле, написанное мною от имени Лави.
- Интересно… Так я прочитаю?
- Читай!
- Итак… “Свет очей моих, Релена-сама!” – дурачась, начал Хиро.
- Читай спокойней не дурачься, а то отберу!
- Ну ладно, ладно! Но делать мне комментарии по ходу дела ты ведь мне не запрещаешь?
- Только если они будут обоснованы.
- Ты такой скучный, пупсик!
- Хочешь, чтоб меня стошнило?
- Нет, просто прикалываюсь.
~*~
Свет очей моих, Релена-сама!
Когда это письмо попадёт к вам в руки, я буду уже далеко от вас, в Италии. { - Нежиться на солнышке, развлекаться и наслаждаться жизнью! – Хиро! Я же просил! Не дурачься!!!} Вспоминая ваши синие очи, мраморные руку, ваш тонкий стан, я буду тешить себя надеждой, что скоро увижу вас вновь.
О, как мелодичен ваш голос, что звучит у меня в голове! { - Да, таким бы только в туалете кричать “Занято!!!”} Как плохо, что меня не будет с вами в течение долгих двух недель, ибо я не смогу ощущать на себе тепло, исходящее от вашего лучезарного взгляда! Это так печально, что когда я пишу вам эти строки, слёзы застилают мне глаза и капают на клавиатуру. { - О боже! Её замкнуло! И я продолжаю писать вам это письмо из горящего танка… Тьфу! То есть из-под стола, скрываясь от пылающего монитора. Рушатся стены… - Хиро перешёл на песню: - Склеп мой достроен, но я в нём один, Скрипнул принтёр подо мной…} Душа рвётся к вам, сердце хочет биться в такт с вашим, но это невозможно.
Вы никогда не замечали моих чувств, хотя с самого первого дня, с самой первой встречи относились ко мне, как к человеку, как к ценномц работнику. { - А не просто, как к некоему гибриду кофеварки и компьютера, придатку факса.}
Я никак не могла решиться на этот важный шаг – признаться вам в любви, - но нет больше мочи держать это в себе. Я безумно, безумно люблю вас! Ради вас я готова горы свернуть, переехать жить в пустыню или в тайгу. {-Так бы сразу и сказала: в неблагоустроенное жильё! – Бу! Хиро! В тебе нет никакой романтики! } Я вывернусь наизнанку, чтобы вы снизошли до меня, обратили на меня хоть толику вашего внимания. Но, увы, я по-прежнему остаюсь для вас простой секретаршей.
Лави.
Всё! а теперь спать!!!! (хотя уже и не так хочется...)